А.Е. Кибрик. Из истории кафедры и отделения структурной/теоретической и прикладной лингвистики (ОСиПЛ / ОТиПЛ): 1960-2002
Успехи всякой национальной науки в определенной степени зависят от того, как обеспечивается подготовка новых научных кадров. В области вузовского лингвистического образования в 1960 году произошло знаменательное событие: на филологическом факультете МГУ было создано специальное отделение, предназначенное для подготовки профессиональных лингвистов. Это была революция в филологическом образовании: до того времени лингвистика была не более чем специализацией в области филологии. Настоящая глава посвящена истории этого отделения, являющейся частичкой истории отечественной лингвистики. Многие выпускники отделения ныне успешно работают в самых различных областях языкознания, и в их успехах имеется доля участия того отделения, которое они кончили.
Создание отделения и кафедры (1960). pdf
Эпоха формирования традиций и расцвета (1960-1967). pdf
Эпоха зрелости и защиты завоеваний (1968-1981). pdf
Тяжёлые времена (1982-1988). pdf
Жив курилка (1988-1993). pdf
Новейшая история (1992-2002). pdf
Из книги "Константы и переменные языка"
С-Пб.: Алетейя, 2003: 80-99.
А.Е. Кибрик. Голубые города
26 апреля 2010 года ушел из жизни Александр Семенович Нариньяни. Его смерть всколыхнула воспоминания о более чем полувековом знакомстве, профессиональном сотрудничестве и дружбе с этим неординарным, замечательным ученым и человеком. Так случилось, что в 1955 году мы оказались с Александром Семеновичем (далее с Сашей) в одном доме и в одном подъезде, ездили в одном и том же лифте. Тогда никто из нас, видимо, не подозревал, что нам — казалось, весьма далеким по будущей профессии — предстоит вступить в весьма близкий научный контакт. Я учился на филологическом факультете МГУ на отделении классической филологии, а он — в МИФИ, сугубо техническом вузе. Однако каждый из нас проделал довольно существенный, непрямолинейный путь к занятиям, связанным с той областью, которая ныне называется компьютерная лингвистика.
Саша провел свою дипломную практику в Новосибирском Академгородке, а после окончания МИФИ в 1962 году резко изменил место своего проживания и отправился создавать и обживать Академгородок, суливший новые горизонты для академической науки. Там он начинает в 1962 году свою академическую карьеру в должности старшего лаборанта в Институте математики, после открытия ВЦ переходит туда.
Академгородок славился свои вольнодумством и активной культурной жизнью. Там действовал клуб Под интегралом, где выступали те артисты и барды, которым был закрыт доступ к зрителям и поклонникам в столицах, организовывались небывалые художественные выставки, проводились диспуты в условиях небывалой демократии. И там кипела активная научная жизнь. Возможно, под влиянием своего научного руководителя академика Андрея Петровича Ершова, усиленно занимавшегося информатикой и информатизацией, Саша обратился к лингвистике как науке, связанной с информационными и интеллектуальными технологиями. Это потребовало от него довольно существенного погружения в лингвистику.
Я вновь встретился с ним в 70-е годы, но теперь — как с вполне владеющим лингвистической терминологией, проблематикой и менталитетом. Это было время инициированного им (теперь уже более тридцати лет назад) проекта междисциплинарного семинара, объединявшего лингвистов, инженеров, специалистов по искусственному интеллекту, психологов и даже философов. Этот уникальный ежегодный зимний семинар проходил в 1975—1989 гг. в Эстонии, особенно при участии коллег из Тартуского университета. Постепенно эти собрания приобретали черты тематических семинаров — Модели общения, Диалог. Последнее название сохранилось и по сей день.
Саша был генератором глобальных проблем и успешным продюсером больших проектов. В течение более десяти лет он сотрудничал с нашей университетской группой в форме тогдаших грантов, по тем временам — хоздоговоров. Не имея никаких собственных финансовых ресурсов, он ухитрялся доставать их у тогдашних меценатов — различных министерств, которым советский Госплан выделял фонды на науку. Для меня вся эта его деятельность была полной загадкой, мы имели дело только с ним и отчитывались только перед ним. Формат хоздоговоров позволял создавать ставки и расширять кадровый состав группы.
В 70-80-е годы мы очень сблизились с Сашей. Мы много спорили на наших workshop’ах и мозговых — как он любил говорить — штурмах, но наши споры не были никогда омрачены отстаиванием личных амбиций. Главной целью был добрый поиск правильных решений.
90-е годы были для Саши трудным испытанием. Еще в 1989 году он оставил Академгородок, мало походивший на тот, с которого все начиналось. Я знаю об этом понаслышке и понимаю только общую траекторию изменений. Саша вернулся в Москву, увлеченный идеей создания Голубого Города, где были бы воплощены усохшие идеалы Академгородка. Он чуть ли не подыскал в Подмосковье место для этого Города и сколачивал команду единомышленников. Но стране было уже не до Голубых городов. Когда рухнула старая система, все привычные рычаги влияния исчезли. Саша создал в 1999 году ведомственный Институт искусственного интеллекта, способ существования которого был мне непонятен, но в новую ситуацию Саше вписаться было трудно. Он мыслил широкомасштабными проектами на десятилетия, а искать и находить средства к сиюминутному проживанию не было сильной стороной его интеллекта. Мало кто знает, что последние 10 лет, продолжая работать, он фактически не получал зарплаты.
Все мы сейчас еще не готовы осмыслить всё, что было сделано Сашей. Но мне кажется, что главная Сашина черта — романтизм: вера во всесилие добра и доброго знания, в возможность делать благое дело безо всякой корысти и пересчета на возможные личные дивиденты. Он по существу жил в неком виртуальном мире, где все устроено просто — заботиться не о себе, а об идее. В этом была его сила и его слабость.
В последние годы чувствовалось, что он угнетен многими несбывшимися ожиданиями. Однако его постоянно пытливая мысль, направленная на идеальную цель с далеко идущими последствиями продолжала напряженную работу. Публикуемая в материалах конференции его последняя статья оказалась как бы его завещанием. В этой статье утверждается идея государственного масштаба. Нынешнее состояние науки пока еще дает возможность России вытянуть счастливый билет и сделать прорывный скачок в наиболее продвинутой у нас в стране области знания. Именно этот билет есть естественная и доступная для России сфера получения довольно быстрого роста в экономике и культуре, требующая инвестиций не в нефтепроводы и даже не в нанотехнологии, а в человеческие мозги и научные знания.
Саша говорит власти: «Используйте реальный шанс, если вас заботит будущее России как процветающего современного государства. А я ничего не могу сделать больше, чем указать на эту возможность, моя миссия выполнена, я могу уходить».
А.Е. Кибрик
3 мая 2010
Из сборника "Компьютерная лингвистика и интеллектуальные технологии:
Труды международной конференции Диалог 2010", М., 2010: 670.